/Я посетила Воркуту в рамках своего большого одиночного путешествия по Ямалу и Коми в августе 2023-го/
Воркута стала для меня самым неоднозначным городом из всех, где я бывала. Воркута стала для меня откровением. Судьба города тяжелая и в основном неудобная для описания, тем более для обывательского рассказа редкого туриста.
С моей поездки прошло уже много месяцев. И обо всем я рассказала. Но эту историю пишу только сейчас. Мне понадобилось время, чтобы освоить трагичную красоту и сложность Воркуты. Этот город я «переживала» до сих пор. И только сейчас понимаю полученную от его посещения ценность.
У этой истории есть цель. Мне бы хотелось реабилитировать Воркуту от популярного транслируемого сюжета: умирающий город за полярным кругом, построенный силами Гулага. Кроме лагерной темы и уходящего пространства, Воркута содержит и иные смыслы. Цепочка событий и встреч (здесь я сразу поблагодарю моих случайных героев) позволила увидеть не только это. И мой долг, чтобы город был узнан и назван хотя бы через слово. Считайте мой рассказ практикой сохранения.
Решение ехать в Воркуту или нет я принимала в дороге. Опорными точками в маршруте были: на старте – Ямал, в середине – Усть-Кулом и Сыктывкар, Сольвычегодск в финале. Все остальное крутилось по ситуации, по погоде, по настроению: а может в Воркуту, а может в Усть-Цильму или Ижму, а может еще куда. Свободный Ямал, тундра, кочевники и горы - это все, что было до. «Поеду».
Я не планировала масштабного погружения, цель была одна - дойти до моста к району Рудник, в лучшем случае, его перейти. И после улететь в глубь Коми. Дефицит времени перед поездкой мне не позволил даже нормально почитать историю города. Все мои знания - это общий флёр главных нарративов.
День первый
Воркута приветствовала меня еще за несколько сотен километров. Я попрощалась с Ямалом на горной станции Собь и отправилась в Коми всё тем же поездом «Лабытнанги-Воркута». Довольно скоро состав проехал мимо памятного знака «Европа-Азия», пересек границу Коми, а значит европейский часовой пояс вернул назад два часа, чему я была рада, т.к. очень рассчитывала после ближайшей большой остановки лечь спать – «выспаться» было самым навязчивым желанием в путешествии. Сказалась усталость от трёхнедельной бесконечной работы накануне отпуска. Я злилась, что в таком изношенном состоянии отправляюсь в путь, но иначе он бы вообще не состоялся.
Первая значительная остановка в Коми это поселок Елецкий (ж/д ст. Елецкая). Горы здесь видно уже очень далеко, взгляд разбегается по плоскому простору не заканчивающейся тундры. Поезд стоит около часа, можно добежать до магазина (благо он тут есть, наверно, первый после Харпа). Еще примечательно, что поезда «из» и «на» Воркуту здесь встречаются и стоят на соседних путях вместе минут 15ть. Я знала, что сегодня «мои» ханты едут обратно на Ямал, и мы снова пересечемся на перроне, чтобы попрощаться теперь уже надолго. Когда Римма Алексеевна и Валентина уехали, я пошла в свой вагон отдыхать, маме отправила смс: «Всё, ложусь спать до самого вечера». Но вернувшись в купе, обнаружила, что больше не одна, а с попутчиком. Мы поздоровались. И я не знаю, как это происходит, но почти сразу же и познакомились. А дальше проговорили до самой Воркуты – это около 6ти часов хода.
ж/д Елецкая, Полярный Урал далеко на горизонте
Мой сосед Александр ехал домой с работы. Мы еще выходили на станции Сейда, где тоже долгая стоянка, и прогулялись до реки Уса. Это место я запомнила, как пристанище грибников: они там повсюду с полными корзинками, ведрами и прочей серьезной тары подосиновиков. Север Коми, конечно, очень суров, здесь даже поход за грибами целая история. Вот у нас сел на любую электричку с Финляндского вокзала в сторону Выборга и выходи на своей станции. А здесь нет электричек, только поезда дальнего следования (5 раз в день), да что говорить, здесь и дороги нет. Вообразите город, до которого нет дороги. Если до условно отрезанного Салехарда все-таки есть автотрасса через Надым, есть водная дорога по Оби (это участок с развитым речным ежедневным транспортом), регулярное авиасообщение, ж/д через Лабытнанги и официальный зимник. В Воркуту можно попасть только самолетом (не каждый день) и поездом. Всё. Да, есть техническая газпромовская дорога, связывающая месторождение и газовые объекты, но она исключительно для служебного пользования и в отдалении от жилых поселков. Поэтому воркутинские грибники выразительны, мероприятие у них непростое. Нам, к счастью, не надо было добывать себе место в поезде, и мы вернулись в купе. До конечной оставалось около двух часов.
Поселок Сейда на реке Урса
Саша спросил, где я останавливаюсь, и сказал, что проводит меня до квартиры, чтобы я одна не шаталась вечером по незнакомому городу с рюкзаками. А после вообще предложил:
- Женя, я завтра свободен до часу дня, если хочешь, могу тебе показать город.
О, узнаю эту гостеприимную добрую северную душу – я уже встречала подобное на Кольском.
- Конечно, хочу! – тем более я совершенно не знала куда идти, кроме моста.
- Тогда я зайду за тобой утром.
Когда мы приехали в Воркуту, было уже темно, и Сашина помощь пришлась очень кстати. В 9-ом часу вечера я заселилась в квартиру на улице Ленина. Мой опыт съемного жилья в поездке это отдельный стендап-сюжет на много слов, но если кратко, то эта квартира с Авито была немного лучше хостела в Салехарде (здесь я была хотя бы одна), но все еще очень печальна: ключи забрать под подоконником 1 этажа (дистанционное заселение), в железной входной двери дырка (видимо, вырезали замок), про чистоту и уют я интеллигентно промолчу, но изюминка – дважды у меня вырубались пробки (от идеи «постираться» я быстро отказалась). Радует, что стоило это удовольствие скромных 1000 р. за сутки. Освоив принцип работы исторических пробок и найдя баланс между «зарядить технику» или «нагреть воду в бойлере», умотанная я легла спать. В квартире было холодно (электрический обогреватель имелся, но речи о его использовании уже не шло), но все равно значительно теплее, чем в балке на Соби.
Утром в обозначенное время Саша зашел за мной. Я открыла дверь и увидела две кружки кофе и коробочку с эклерами:
- О Боже, я в шоке! – опешила я.
- Надо говорить «доброе утро», а не «я в шоке» - улыбнулся Саша.
Этот добрый жест от человека, с которым познакомился накануне, в самом добром смысле меня просто сразил. Я по-хорошему была в шоке от такой широты воркутинской души.
Имею ли я моральное право после этого говорить что-то худое про Воркуту?
Забегая вперед, Саша везде в нашу прогулку будет за меня платить (и в транспорте, и в кафе). И это делает красивым не только портрет этого человека, но и всего города. Поэтому совершенно четко заявляю, первое впечатление у меня сложили не знаменитые заброшенные дома, а именно люди города.
И вот с этим настроем мы пошли смотреть уже сам город.
День второй
Воркута говорит с тобой советскими лозунгами вывесок домов:
«Покорителям Заполярья – Слава!»
«Богатства недр - Родине»
«Шахтеры – гвардия труда!»
«Больше угля - Родине»
«67 параллель»
Разгадать формулу города не трудно: север, уголь, Родина. Это его причина, непоколебимый фундамент и судьба.
Воркута началась из разведочно-эксплуатационной шахты №1, заложенной летом 1932 г. на просторах Большеземельской тундры, в основном, силами заключенных УхтПечлага. Лагерная тема меня не сильно интересовала, с ней я глубоко познакомилась в своем первом путешествии на Соловецкие острова - стояла я на том склоне штрафного изолятора на Секирной горе. Но если на Соловках эта тема будто уходящая, то здесь все не совсем так. Из трех опрошенных людей, трое оказались потомками заключенных Гулага (100%). История у всех одна – дед в Великую Отечественную войну попал в плен, по возвращению сослан в лагеря Коми.
Однако, вернемся к городу. В 1953 г. шахт было уже 17. Это послевоенное время период рассвета города и «ВоркутаУголь» - ключевого предприятия самой Воркуты и поселков-спутников при шахтах вокруг (образуемых так называемое «воркутинское кольцо»). В 50-60е строятся каменные дома и общественные здания. Именно это время твердо в памяти людей. Саша с такой теплотой рассказывал об отце, о хороших тогда заработках, о своем детстве, в котором было все. Сейчас это в прошлом. Здесь был кинотеатр – каменная афиша «Родины» до сих пор стоит, а кинотеатра в городе больше нет (ни одного), впрочем, советских вывесок на улицах сохранилось великое множество. Здесь была самая вкусная в Союзе кондитерская, здесь были жилые деревянные дома. Каждое предложение Саши начиналось фразой «здесь было». На улице Ленина, действительно, есть прорехи пустоты от снесенных домов. В обычном понимании программа по улучшению среды подразумевает реставрацию и ремонт домов, в Воркуте же она еще включает пункт «демонтаж». Я прочитала об этом в отчетах о проведенных работах в информационных стендах около здания ВоркутаУголь, что темной кубической доминантой громоздится на улице Ленина напротив центральной площади. Отработка запасов, аварии на шахтах и события 90х приводят к колоссальному оттоку населения из региона. Наступает глобальное запустение. Ощущение, что город застыл на изломе советского периода.
Мы вышли на Шахтерскую набережную у дома-подковы с высокой аркой, отделанной на потолке деревом. Рядом молодая девушка читала экскурсию группе совсем маленьких детишек детсадовского возраста – напротив открывалась сталкерская панорама микрорайона Рудник, того самого, где была шахта №1.
Зрелище впечатляющее: на холмистом склоне, чередуясь, к реке спускаются дома с пустыми глазницами, обрушенными фасадами и обвалившейся кровлей. Железный навесной пешеходный мост связывает жизнь на этой стороне с ушедшем в спять благополучием на другой. По сохранившемуся деревянному настилу, аккуратно обходя дыры в полотне моста, куда легко можно провалится, мы перешли на Ту сторону. Саша сразу повел меня к ДК – возвышающемуся зданию сталинской архитектуры с колоннами. Оказывается, от ДК прямо к мосту некогда спускалась широкая парадная каменная лестница с памятником первооткрывателям Печорского угольного бассейна. От обелиска нынче остался только покосившийся остов столба, лестница практически не читается и не просматривается – природа быстро забирает свое уже довольно крепкой порослью кустарников и невысоких деревьев. От ДК мы прошли к высокому берегу реки, рыхлый склон его обнажается черными красками от выхода угольных пластов. Отсюда открывается вид на возвышающуюся шахту «Воркутинскую», одну из четырех ныне действующих шахт («Воргашорская», «Заполярная», «Комсомольская», кроме этого, есть угольный раз «Юньягинский» с добычей угля открытым способом) и поросшие иван-чаем луга рядом с жилыми блочными пятиэтажками района Тиман, откуда мы и пришли:
- Как красиво – говорю я, не ожидавшая таких природных видов в заполярной угольной Воркуте.
- Да, здесь очень красиво! Мы раньше жили в доме-подкове (что напротив Рудника). И утром, когда солнце встает, когда, знаешь, зарождается дневная жизнь, это было что-то… Здесь самый красивый район был, это было великолепие…
Во всем Сашином повествовании я услышала столько любви к месту, он меня ей заразил. Я потом об этом размышляла. Мне думается, что утраченность порождает здесь эту любовь в людях, а затем продолжается в их памяти о месте. Можно уехать из Воркуты навсегда, но это не значит, что для воркутинца город перестанет существовать, он будет всегда нести его в своем сердце. Я вспоминаю ту семейную пару из поезда – женщина ехала в поселок Заполярный «сходить на могилку отца спустя 20 лет». Так утрачена ли связь с местом?
Оставленные поселки визуально, действительно, превратились в призраки, но сделано это отчасти и силами местной администрации. Оказывается, Воркута чуть ли не единственный город в стране, официально признавший проблему оттока населения, пошел процессом «управляемого сжатия». Людей осознанно переселяют из более отдаленных и запустевших районов в Воркуту, уплотняя город и усиливая центр. Поэтому программы по сносу домов не кажутся такой уж плохой идеей.
Начинал моросить дождь, мы пошли назад. Еще погуляли по городу, обсудили советскую архитектуру домов, построенных преимущественно ленинградскими инженерами, и пообедали в кафе «Казачий рубеж», скромном, но приятном месте. К часу дня вернулись к «моему» дому. Пришло время прощаться.
- Саша, ты теперь должен приехать в Петербург.
Не буду лукавить, я говорила эту фразу много раз, но всегда от души и в глубоком удивлении, как мне везло на людей в поездке. Саша поехал по делам, а я, забрав рюкзаки, в аэропорт.
Оттуда должна была улететь в Печору. Но по великому стечению обстоятельств (и абсурдности правил Комиавиатранса) этот план не состоялся. Я никуда не улетела. Это отдельное от Воркуты повествование (в довлатовском стиле).
В итоге уже поздно вечером я вызвала такси в аэропорт и на удачу поехала в гостиницу «Горняк», возвращаться в ту квартиру мне совершенно не хотелось.
- Скажите, это приличное место? – спросила я женщину-шофера.
- Это - вполне приличное, а вот рядом другая гостиница, и вам туда точно не надо.
Расстроенная и безо всяких ожиданий я поднялась к ресепшену. И впервые мне повезло – я заселилась в двухместную комнату (но одна) с удобствами на этаже (это стоило всего 700 р.). Внутри приятно, чисто и очень тепло! Это было 24 августа – день, когда в Воркуте дали отопление в канун главного события Дня Шахтера: «Праздник к нам приходит!» (цитата местного жителя).
Итак. Впереди меня ждал еще один день. Воркута не отпустила. Город сказал мне не все.
День третий
Вариантов уехать было немного, а точнее один – поезд вечером. Из самого разумного и доступного досуга выбрала посещение краеведческого музея. На сайте я прочитала, что для индивидуальных посетителей вход открывается с 14.00. Без пяти минут два я пришла к 7-му дому по улице Гагарина и увидела, что… музей закрыт на ремонт. Очень смешно. Удивившись, я продолжила ждать указанных двух часов дня. И скоро ко входу подошла женщина.
- А музей закрыт?
- А вы не видите?
- На сайте ничего не сказано про ремонт…
- У нас написано об этом в группе в ВК.
- ? Но сайт вроде первый источник информации…
- М… видимо, плашка слетела. Но вы можете поехать в музей в Воргашор.
- А в Воргашоре сегодня санитарный день. – это так же я прочитала на сайте.
- Да, но сегодня он открыт, туда группа приезжает.
- …? – я уже не знала, как реагировать на особенности местной гибкой культурной организации. Узнаю Россию, где нельзя точно ничего знать наперед))) – в Воргашор я уже не успею. А в «ВоркутаУголь» тоже вроде есть музей?
- Да, есть, но туда только по предварительной записи. Что же вы не позвонили?
- Понимаете, я вчера должна была улететь, но… не улетела. У меня незапланированно образовалось свободное время…
- А, да, такое у нас часто случается. Знаете что, есть у нас еще один неофициальный музей – геологический. Если Александр Васильевич на месте, то он проведет вам экскурсию. Хотите?
- Конечно! Спасибо!
Женщиной оказалась Ольга Ивановна, собственно, директор главного музея. Мне снова невероятно повезло! Через 10 минут Александр Васильевич пришел за мной.
В поездке я очень четко поняла, что в регионах многие вопросы решаются простым разговором, и наши люди скорее помогут, чем откажут. В Петербурге, с его жесткой структурой, таким не забалуешь.
Экскурсия началась рядом у храма святой великомученицы Варвары, покровительницы шахтеров. Эта церковь и мемориальный сквер возведены в память о погибших горняках. Последняя авария случилась в 2016 г. на шахте «Северная», она унесла 36 жизней, а всего с прошлого века в районе погибло более двух тысяч рабочих, не считая заключенных.
От памятника мы пошли в другой дом неподалеку – в бывшее управлении геологоразведки, где и была организована местная тематическая экспозиция. Музей занимает несколько комнат с огромным количеством витрин: образцы минералов, керны, фотографии, карты и документы. Патефон, окутанный железной проволокой, галерея портретов на стене и кактус до потолка настраивают на непростое повествование. Более двух часов я погружалась в историю места. Александр Васильевич Калмыков, удивительный человек, геолог и исследователь. Его рассказ был не узко геологическим, напротив, он хотел вместить всю историю с освоения севера и вообще причин для этого, начиная с купцов, движимыми сюда речными наволоками за пушниной и ворванью (ценнейший животный жир), от первой экспедиции русского географического общества под руководством профессора Гофмана до настоящего времени. Александр Васильевич рассказывал так (мне одной), как будто это была последняя возможность передать ценные знания следующему поколению (!), он даже цитировал наизусть отрывки из отчетов. И его рассказ разделил мое представление о городе на «до» и «после». Теперь все разложилось «по полочкам», теперь стало понятно зачем вообще строилась Воркута и какова была ее цена для нашей страны.
Я назову только несколько дат из огромной исторической хроники:
1931 – первые отряды геологов и рабочих разбивают лагерь на правом берегу реки Воркута;
1934 – получен первый промышленный уголь, доставляемый узкоколейкой до пристани Воркута-Вом на реке Уса;
1936 – начало строительства города Воркуты;
1938 – начало строительства железной дороги до Котласа, срок сдачи к 1945, но начинается война…
Октябрь 1941 – оккупирован Донбасс, это значит, что страна потеряла 60% угля.
Декабрь 1941 – отправляется первый эшелон угля в глубь страны.
Скорость и масштаб промышленных темпов поразительны. Всего за десять лет пустота вечной мерзлоты преобразуется в стратегически важный угленосный район, связанный километрами железной дороги с большое землей. Но самое главное для меня было не это. Оказывается, в блокадный Ленинград уголь поставлялся преимущественно из Воркуты – более 70% от всего угля, 651 эшелон. Я об этом не знала. Если бы не воркутинский уголь, если бы не героизм города, вольных и заключенных горняков, что было бы с Ленинградом? Всего на фронт во время войны было отправлено более 6,5 млн. тонн угля. «Еще не известно, как кончилась бы война». С этого момента Воркута стала и моей собственной историей, у меня появилось личное отношение. Для меня, рожденной в Ленинграде, значимость услышанного высока.
Александр Васильевич рассказал про судьбы многих персоналий, которые стояли у истоков города. Судьбы разные, но всех этих людей объединяли невероятные качества. Александр Александрович Чернов, руководивший северной экспедицией 20х годов и открывший тогда Печорский угольный бассейн. Сын его Григорий Чернов, 24-летний парень, провел обследование реки Воркуты и нашел уголь. Константин Генрихович Войновский-Кригер, молодой горный инженер, осужденный за служебную командировку в Европу, будучи заключенным Ухтпечлага открыл месторождение Еджыд-Кырта на средней Печоре, вскоре за ударный труд был освобожден, но не покинул Коми-край и посвятил ему еще долгие годы. Именно его имя носит геологический музей Воркуты – Войновский-Кригер был инициатором создания музея, основой которого стала его личная коллекция.
Любовь, смелость и преодоление течёт в воркутинской крови, вместе это порождает настоящую живую силу. Для меня север Коми это подвиг стойкости, служения и труда.
- Александр Васильевич, у меня через час поезд… - мне не хотелось останавливать его рассказ, но нужно было бежать.
- Да, я снова потерял счет времени… Вы правы, надо идти.
Мы попрощались на улице у памятника А. Чернову, Александр Васильевич пошел в сторону краеведческого музея, а я бегом в «Горняк» за вещами. После этой лекции у меня было такое приподнятое и одухотворенное настроение, я радовалась полученным знаниям как первооткрыватель «черному золоту».
С первого взгляда кажется, что портрет сегодняшней Воркуты — это здание Печорпроекта, магазин «Берлога» и проезжающий мимо старенький венгерский Икарус маршрута №2 «Шахтерский - вокзал». Но сейчас я понимаю, что это скорее мост через реку Воркуту, поживший, потрепанный, местами утраченный, но все такой же стальной, непоколебимый и вечный, соединяющий важную пустоту и берег жизни…
Поэтому я хочу внести правку в название рассказа: «Там была, есть и будет Воркута».
А люди здесь, по правде, сильные, отзывчивые и красивые душой.
Я желаю каждому путнику (туристу, обывателю) ехать в Воркуту с открытым сердцем и смотреть на город не только глазами…
***
В 6ом часу вечера я приехала на вокзал. Времени до отправления поезда оставалось минут 15ть. Мне нужно было купить бутылку воды, я поспешила в буфет. Пробегая мимо, увидела знакомое лицо - это был мужчина южной национальности, который вчера тоже должен был улететь. Мы узнали друг друга, улыбнулись, я остановилась:
- Вы тоже вчера не улетели?
- Да, не было смысла, из-за задержки рейса я уже опоздал на все стыковки. Взял билет на понедельник.
Было так по-житейски приятно встретить в городе, в котором ты три дня "отроду", знакомого))))
На перроне была абсолютная суматоха, очень много вещей в баулах, все куда-то снуют и бегут. Возможно, кто-то в этот раз уезжал из Воркуты навсегда... Но я перестала чувствовать в этом акте трагедию.
А город мне приготовил ещё один невероятный подарок напоследок. Я зашла во 2ой вагон, прошла к месту 18, там уже сидели мои соседи, занимающие нижние полки. Это были двое мужчин старше меня. Это были бывшие шахтёры. Неужели моя мечта встретить настоящих шахтёров осуществилась? Эта встреча стала очень ярким впечатлением из путешествия, я хочу оставить её себе.
В 17.45 поезд 375ЯА отправился в путь.
Для описания исторического контекста были изучены дополнительные материалы. Источники:
